Для возвращения в Россию Ленин выбрал не самый простой путь. Ещё в середине марта на совещании российских политических эмигрантов в Цюрихе, где он присутствовал, было решено отказаться от поездки через Францию и Англию. Англичане могли арестовать неугодного эмигранта из России, как это случилось с Л. Д. Троцким в порту канадского города Галифакс.
Собравшиеся в Цюрихе представители разных политических партий и групп договорились направить усилия на поиски соглашения о проезде через Германию. Однако только Ленин воспринял с энтузиазмом известие от швейцарских министров о возможности положительного ответа. Мартов же от себя и своих друзей заявил, что считает недопустимым появиться в России «в качестве подарка, подброшенного Германией русской революции», ибо это значит «ходить перед народом с парвусовским ореолом». Бывший меньшевик Парвус (А. Л. Гельфанд) сотрудничал в годы войны с германскими властями и нажил на этом крупный капитал. «Германским подарком революции», вроде Парвуса, никто не хотел быть.
Однако любые обращения за помощью в адрес Временного правительства и Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов оставались без ответа. И тогда Ленин с группой товарищей решился пересечь Германию в «запломбированном вагоне», что исключало любые контакты пассажиров с кем-либо по пути следования через территорию враждебной державы. Чуть позже, из-за того что российское Министерство иностранных дел отказалось рассматривать вопрос об обмене политэмигрантов на задержанных в России с началом войны немецких граждан, на это же решились и оставшиеся группы россиян, включая Мартова. Всего к лету 1917 г. через Германию возвратилось более 250 эмигрантов. Но только Ленину будут предъявлены официальные претензии по этому поводу.
По возвращении Ленин призвал встречающих его на вокзальной площади не отставать от развития революции. По его мнению, она уже прошла буржуазно-демократический этап и приблизилась к следующему – социалистическому. Отныне, подчёркивал он, двигаться вперёд без движения к социализму нельзя. Это был ленинский императив, его видение событий, в первый же час возвращения в Петроград конкретизированный в лозунгах: «Да здравствует русская революция! Да здравствует всемирная социалистическая революция!»
Апрельские тезисы В. И. Ленина. Прибыв с вокзала во дворец Кшесинской, где располагались тогда Центральный и Петроградский комитеты большевиков, Ленин выступил перед партийными активистами с полуторачасовым докладом, в основу которого был положен набросок тезисов, написанных им в пути. По свидетельству очевидцев, его выступление ошарашило собравшихся. Большинство отнеслось к ленинскому анализу перспектив революции настороженно, а основные идеи тезисов поддержки не нашли.
На следующий день, 4 апреля около 12 часов Ленин прибыл в Тарвический дворец, где с 29 марта работало Всероссийское совещание Советов. На собрании большевиков, участников совещания, он вновь повторил свой доклад, и вновь его оценки и выводы оказались для многих непонятными. По предложению В. С. Войтинского, Ленин выступил и в полуциркульном зале Таврического дворца, где собрались почти все участники совещания – и большевики, и меньшевики, и внефракционные социал-демократы, представители партийных центров, петроградских и национальных организаций, исполнительного комитета Петроградского совета, редакций центральных и партийных газет, бывшие члены социал-демократической фракции Государ-ственной думы. И их реакция была в большинстве своем также резко отрицательной, ведь оценки и выводы Ленина шли вразрез с уже выработанным Советами курсом. Он осуждал все формы оборончества, считал невозможным любую поддержку Временного правительства, высказывался против парламентской республики за передачу всей власти Советам, призывал к братанию на фронтах, национализации всей земли (с конфискацией помещичьей) и установлению общественного контроля над банковским капиталом и промышленным производством.
Бывший ленинский соратник, исключённый в 1909 г. из большевистских рядов по настоянию вождя за философские и тактические расхождения, А. А. Богданов с места охарактеризовал его тезисы как бред сумасшедшего. Примерно так же отозвались о них и другие выступавшие. И. Г. Церетели, возражая Ленину, в частности, заметил: «Надо исходить не из того, что можно захватить, а из того, что можно закрепить». Председатель же Петроградского совета Чхеидзе утверждал, что «вне революции останется один Ленин, а мы пойдём свои путём».
Да и среди большевиков реакция была далеко не однозначна. В мае объявил о полном разрыве с Лениным Войтинский, обратившийся в бюро меньшевистской фракция Петроградского совета с просьбой принять его в свои ряды. Он заявил, что большевизм потерял «всякую связь с идеями революционного марксизма». Ещё до этого, 8 апреля в «Правде» появилась статья Каменева «Наши разногласия». Один из признанных лидеров ленинского крыла РСДРП отрицал завершение буржуазно-демократической революции и отказывался признать курс на её перерастание в социалистическую. В тот же день во время голосования по тезисам на заседании Петроградского комитета большевиков 13 человек проголосовали «против», двое «за» и один воздержался. Однако Ленин развернул широкую разъяснительную и организационную кампанию, привлекая на свою сторону все новых и новых сторонников. 14 апреля он добился того, что Петроградская общегородская конференция большевиков одобрила тезисы и положила их в основу своей работы. А после острой дискуссии на VI Всероссийской (Апрельской) конференции РСДРП(б) (24 – 29 апреля), при участии 133 делегатов с решающим и 18 с совещательным голосом, Апрельские тезисы получили поддержку большинства делегатов с мест и легли в основу политики всей партии.
Правительственная чехарда. Всю сложность ситу-ации подтвердил разразившийся в конце апреля политический кризис – первый из череды последующих. Он был вызван дипломатической нотой П. Н. Милюкова союзным правительствам с подтверждением верности России курсу ведения войны до победного конца. Требования отставки министра иностранных дел в ходе демонстраций звучали наряду с призывами к поддержке Временного правительства и лозунгом «Долой Ленина!». На Невском проспекте в Петрограде столкновения дошли до рукоприкладства.
Новый командующий Петроградским военным округом генерал Л. Г. Корнилов отдал приказ вывести против демонстрантов артиллерию. Однако юнкера Михайловского училища отказались исполнить приказ генерала без согласования с Советом. Когда же Корнилов решил выступить перед активно участвовавшими в антиправительственных демонстрациях солдатами Фин-ляндского полка, на плац прибыли одни новобранцы, но и они не дали командующему говорить.
Генерал Корнилов подал в отставку, считая, что никакое постороннее учреждение, «даже такое, как Исполнительный Комитет совета рабочих и солдатских депутатов», не может и не должно служить посредником, а тем более помехой к исполнению приказов командующего.
Столкновения на Невском проспекте в Петрограде. Апрель 1917 г.
Свой пост военного и морского министра оставил и Гучков. Он заявил, что не может «разделять ответственность за тяжкий грех, который творится в отношении Родины». Практически тогда же Временное правительство приняло решение об отставке Милюкова, заявление которого о неизменности общих с союзниками целей войны взорвало хрупкое политическое равновесие, установившееся после победы Февральской революции. Восстановить его можно было, лишь включив в состав правительства представителей социалистических партий. Члены кабинета министров обратились к исполкому Петроградского совета с предложением о формировании коалиционного правительства. В его первый состав вошли социал-демократы-меньшевики – М. И. Скоблев (министр труда) и И. Г. Церетели (министр почт и телеграфа), эсер В. М. Чернов (министр земледелия), народный социалист А. В. Пешехонов (министр продовольствия) и близкий к эсерам трудовик П. Н. Переверзев. Керенский получил пост военного и морского министра. Министром-председателем остался князь Львов.
Ленинские лозунги. Конец апреля 1917 г.
Впрочем, появление коалиционного правительства ожидаемого успокоения не принесло. Предприниматели, финансисты, купцы и прочие цензовые слои общества восприняли вхождение представителей советских социалистических партий в кабинет министров как шаг на пути к торжеству радикальных сил, полагавших, что в России пришла пора строительства социализма. Они развернули кампанию по подготовке наступления на фронте, а попытки проведения любых мер по государственному регулированию экономики встречали в штыки. Обсуждение аграрной реформы застряло в комиссиях и комитетах.
